Революция берет в свои руки организацию празднеств и пользуется ими в своих целях. О том, какое огромное политико-воспитательное значение имеют такие праздники, говорить не приходится, достаточно ознакомиться хотя бы на кинофильмах с тем, что сделано в этом направлении в СССР: шествия военные и спортивные, массовые зрелища, хоры, пляски и т. п. Нужно сказать, что празднества Французской революции своим духом и поставленными целями аналогичны советским массовым праздникам. Так же, как и теперь в Советском Союзе, они служат возвеличению человеческого достоинства и развитию сознания мощи коллектива.
Конечно, не все население принимало участие в этих празднествах, существовали и зрители, но зрители были теснейшими узами связаны с участниками шествия, между теми и другими чувствовалась сплоченность, они принадлежали к тому же классу, у них те же запросы, те же интересы и цели. Зрители сегодня, — они будут действующими лицами завтра, и наоборот.
Давид вскоре освобождается от влияния католической церкви, которое проявилось в первых организованных живописцем революционных праздниках.
При перенесении праха Вольтера в Пантеон Давид черпает свое вдохновение исключительно в античности. На рисунке Лагрене, сделанном сепией (музей Карнавале), изображена погребальная колесница, окруженная танцовщицами в греческих костюмах и певцами, распевающими гимн Госсека на слова Андре Шенье. Эта погребальная колесница в античном стиле, по рисунку Давида, следовавшего указаниям Кзтрмера де Кенси, снова фигурирует 15 августа 1792 года на Празднике Свободы в честь швейцарских солдат из Шатовье, павших жертвой несправедливости своих офицеров. Торжественное шествие, в котором колесница на этот раз везет взбунтовавшихся солдат, одетых каторжниками, в цепях, «разбитых волей народа». Колесница сопровождается девушками в белых одеждах, с пальмовыми ветвями в руках, и подростками, которые несут таблицы с «Законом» и бюсты великих людей.
Андре Шенье, оскорбленный таким возвеличением взбунтовавшихся солдат, в бешенстве пишет:
Достойны наших глаз- искусства, блеск убранства,
Достойны нашей вы свободы,
Достойны гнусного над Францией тиранства,
Достойны вы безумия и чванства,
Давида глупого, кого я пел в те годы.
Погребальные шествия, начиная с перенесения праха Вольтера, имеют в основном светский характер. Похороны же Симоно, мэра Этамп, убитого во время волнений при введении регламентированной продажи хлеба, в некоторой степени напоминают королевское погребение. На похоронах короля обычно показывали его изображение: лицо из раскрашенного воска делалось по посмертной маске. Голова, надетая на манекен, в подлинных одеждах короля, давала в последний раз представление о покойном монархе, каким он был при жизни. При этом старались добиться наибольшего сходства. Давид возвращается к этому старинному обычаю: организуя похороны Симоно, он поручает своим ученикам сделать барельефный портрет мэра Этамп, который на похоронах несут молодые художники в греческих одеждах.
Остановимся здесь на некоторых празднествах, организованных Давидом. Праздник Федерации 10 августа — «Праздник Природы» или «Возрождения» является блестящим завершением всего, созданного в этом отношении Давидом.
В 1793 году Конвент ассигнует миллион двести тысяч ливров, чтобы должным образом отметить годовщину падения монархии, и Давиду поручается устройство этой гражданской манифестации.
Художник составляет докладную записку по вопросу об организации этого праздника, зачитывает ее в якобинском клубе, а потом в Конвенте. В вводной части проявляются лирические и мистико-революционные настроения Давида. Он хочет, чтобы народ, весь народ предстал: «перед глазами предвечного. В тебе одном он узнает свое создание. Он увидит людей, какими они вышли из его божественных рук и Давид кончает свое введение: «Любовь к человечеству, свобода и равенство, воодушевите мою кисть!» Слова, над которыми посмеялся не один биограф Давида, не стараясь проникнуться мировоззрением 1793 года.
Мадам де Вернинак
Мадам Рекамье
