В некоторых немецких городах при заливке формы колокола горожанам запрещалось работать в мастерских и передвигаться по городу, чтобы сотрясения почвы не повлияли на вид и голос «новорожденного».
Повсюду отливка колокола была большим праздником для жителей городов и сел. Ведь колокол — это рупор средневекового города, придающий жизни его звонкий ритм.
К голосу колокола прислушивается народ, откликается на его зов, верит каждому его сообщению, вериг в его чудесную силу предсказывать или отводить несчастья.
К колоколу относились как к живому существу и даже наделяли его «душой» (курьезный пример языческого анемизма в период христианства).
С XIII в. введено крещение колоколов, проходившее необычайно торжественно и по всем правилам, были даже крестные мать и отец, имена которых (конечно, за определенную мзду) высекались на самом колоколе.
Вначале колокола нарекались только мужскими именами, но позже появляются. Но и наказания «провинившимся» колоколам «назначались самые что ни на есть человеческие — их истязали и увечили, казнили и брали в полон, ссылали и миловали.
В 1498 г флорентийцы, разгромив монастырь св. Марка, бичевали колокола, вырывали им языки, возили в повозке, запряженной ослами, по улицам на посмешище толпе. В 1540 г. по приказу Карла V колоколу мятежного Гента отбили край и, «охрипший». Во время Великой французской»редолюции~колЬ%6ла, как пособники церкви,, разрушались на специально изготовленных машинах.
В 1618 г. набатный колокол Кремля был сослан в Никольско-карельский Монастырь за то, что посмел нарушить послеобеденный сон царя «Федора Алексеевича. Колоколу, испугавшему коня под Иваном Грозным, отрубили уши.
«Крамольные» колокола публично секли кнутами. Колокола-«еретики» после тяжелейших и позорнейших наказаний «перевоспитывали» и перекрещивали. Так в 1685 г. поступили католики с колоколом протестантского собора св. Варфоломея в Ла-Рошели.
