В последнее время так много занимаются исследованием новейших течений в искусстве, как никогда не занимались изучением старого. Особенно этим занимаются в Германии. Французы больше делают в искусстве, немцы больше рассуждают, французы куют самые ценности, немцы строят на их основании теории, подводят под них «научный фундамент».
К услугам современного исследователя искусства имеется целый ассортимент научных методов, заимствованных у точных наук. В конце прошлого века о самой возможности применения их к народившейся тогда «науке об искусстве» никто и не подозревал. И вот уже построены самые убедительные теории, доказаны невероятные положения и предпосылки, вскрыты движущие причины всех решающих явлений искусства наших дней. Как жаль, что весь этот громоздкий аппарат учености не был приведен в действие для исследования искусства античного мира или эпохи Возрождения. Сколько ценного узнали бы мы этим путем. Но так ли это? Узнали ли бы?
Есть такое не очень складное, ибо буквально переведено с немецкого, слово — искусствознание, или искусствоведение, и производное от него — искусствовед. Ни в одном словаре его еще не сыщешь, а оно уже вросло в наше сознание и в наш обиход. Выдумано оно, конечно, в Германии, о чем достаточно красноречиво говорит его тяжеловесность, и даже едва ли не в том самом Гамбурге, где будто бы выдумана луна.
Появилось оно около 1910 года. Слово пришло не одно, а с целым арсеналом приемов и методов, возведенных на степень науки, хотя, по существу, они были только ловко смастеренной шпаргалкой для писания книг, статей и статеек по всем вопросам искусства, главным образом самоновейшего. С последним дело проще, так как оно достаточно расплывчато и поддается самым широким толкованиям, не требуя притом особых экскурсий в область истории и архивных изысканий.
