Можно без преувеличения утверждать, что после Л. К. Тиффани в истории американского стеклоделия нет имени более известного, чем Дэйл Чихули, чьи скульптуры малых и больших форм, инсталляции, проекты в соединении с архитектурной, интерьерной, городской и природной средой завоевали признание во всем мире.
Уроженец небольшого городка Такома недалеко от Сиэтла в штате Вашингтон на северо-западном побережье США, он заявил о себе в 70–80-х гг. XX в. не только как изобретатель новых форм и техник стеклоделия, но и предприимчивый бизнесмен, построивший безупречно управляемую и успешно работающую империю художественного стекла.
Уже давно Чихули считается национальным достоянием его родного штата Вашингтон, и особенно городов Такома и Сиэттл. В мае 2012 г. в центре Сиэттла при посредничестве влиятельных людей города открылся комплекс, совмещающий три экспозиционных пространства: Музей, оранжерея и сад Д. Чихули.
Совпадение или нет, но именно в 2012 г. отмечалось 50-летие «рождения» Американского движения студийного стекла (American Studio Glass Movement), возглавленное Харви К. Литтлтоном, преподавателем керамики и стекла в университете в Мэдисоне, шт. Висконсин, у которого в 1966–67 гг. учился Д. Чихули.
Если в 1930-е гг. в США наблюдалось возвращение интереса к таким ремеслам как керамика, ткачество, работа по металлу, то стекло ждало своего часа вплоть до конца 1950-х гг. В 1959 г. на конференции американского Совета по ремеслам (American Crafts Council) обсуждали состояние дел и возможности для развития студийного стеклоделия, т. е. возможности заниматься выдуванием стекла, как искусством, в частных студиях.
В частности, этим делом заинтересовался Харви Литтлтон, он и стал первым ведущим экспериментального семинара для нескольких мастеров-керамистов, желающих освоить новый материал. С помощью Доминика Лабино, химика и инженера, а также пользуясь советами Харви Лифгрина, старого стеклодува из компании Libbey Glass Company, они соорудили небольшую печь для плавки стекла на задворках музея искусств в Толедо, шт. Огайо.
Пытались освоить и выдувание форм, что удалось только со второй попытки в 1962 г. С этого времени интерес к стеклу как материалу для создания произведений искусства только возрастал. Сам Х. Литтлтон, возвратившись к преподаванию в Университет Висконсина в Мэдисоне, открыл там первый в стране курс по стеклоделию, который прошли многие известные в будущем мастера, в том числе Марвин Липофски и Дейл Чихули.
Начинали с традиционных техник: выдувание, формование стекла в горячей фазе, литье в форме, обработка холодного стекла – резьба, гравировка и т. д. Уже в 1970-е гг. курсы по стеклоделию в более, чем 50 университетах, а также галереи, частные студии, занимающиеся работой со стеклом, составили то, что называется Американское движение студийного стекла (American Studio Glass movement).
Частью этого движения стала и деятельность ученика Х. Литтлтона Дэйла Чихули. После завершения образования в области архитектуры, дизайна интерьеров, керамики он обратился к стеклоделию, что и стало делом всей жизни. В 1968 г. получив грант фонда Фулбрайт, путешествовал по Европе, работал в Мурано в Венеции.
Туда он попал благодаря своему упорству – написал более ста писем с просьбой взять его стажироваться в качестве ученика. Получил только один ответ – с фабрики Венини. То, что Чихули увидел в Мурано, было искусством исторических традиций, высочайшего мастерства. Там он стажировался с лучшими в мире стеклодувами, работающими коллективно над созданием технически разнообразных и совершенных вещей.
Венецианская школа выдувного стекла во многом определила его технику и излюбленные приемы. Там же он понял, что «все в Венеции работают в команде. Фактически, все в любой части света, любая коммерческая фабрика всегда работает в команде».
Не то в Америке в то время, где, в особенности у Литтлтона, акцент делался на индивидуальной деятельности: художник – он же дизайнер, он же создатель элегантных, небольших функциональных или декоративных вещей. Вооруженный опытом, Чихули в содружестве с партнерами, в 1971 г. основал Школу стекла Пилчук6 (пилчук – на местном индейском наречии означает «красная вода») у подножия Каскадных гор к северу от Сиэттла в местечке Стэнвуд.
Все начиналось как творческий эксперимент художников, которые хотели работать со стеклом, жить коммуной в окружении нетронутой природы. В основу работы был положен принцип коллективного подхода к осуществлению замысла художника. Принцип бережного отношения к окружающей среде пронизывает все пространство Pilchuk Tree Farm, на земле которой расположена школа.
Строения из местных пород дерева в стиле северо-западной экологической загородной архитектуры. Дорожки специально проложены в лесу, чтобы не нарушать естественную среду (тот же принцип лежит в основе национальных природных заповедников на территории штата).
Там Чихули создает первые объекты-скульптуры, предназначенные для включения в водную среду. При этом поражает естественность соединения таких, казалось бы, противоположных материалов как стекло и вода. Однако, как говорит Чихули, в них есть нечто общее: текучесть, а расплавленное стекло не может не напоминать вам воду.
Эффект неожиданности в соединении воды и стекла в одном пространстве сменяется эстетическим наслаждением. Вода как компонент, необходимый для взаимодействия со стеклом, обогащающий восприятие зрителя, отныне постоянно будет сопровождать такие проекты Чихули, как «Морские формы», «Лодки», «Ниишима плывущая», различные инсталляции в прудах ботанических садов, каналах Венеции, на реках и озерах старинных английских усадеб и в естественных водоемах.
«Я хочу, чтобы мои работы появлялись как будто из природы, и если кто-нибудь их увидит, то подумает, что они принадлежат этому месту», – говорил он в одном из интервью. В целом Пилчук стал отправной точкой не только его радикальных поисков в области формы, концепции и техники, но и важных общественно-просветительских начинаний.
Отличительной чертой большинства произведений Чихули является отсутствие функциональности и «музейности». Если относить художественное стекло в целом к области декоративно-прикладного искусства, то стекло Чихули обладает лишь первым качеством в этом единстве. Оно принципиально антиутилитарно. Оно не служит чем-то или чему-то, не изображает, не рассказывает, не пребывает, а существует, т. е. обладает некой экзистенциальностью, самостоятельностью бытия в определенном пространстве.
Оно менее всего «экспонируется», а скорее парит в воздухе, плывет по воде или другой поверхности, зарождается, произрастает, цветет, сияет, низвергается с высоты, т. е. находится в подвижном, витальном состоянии. Биологизм форм и особое обостренное чувство цвета – качество, которое роднит искусство Чихули с его отдаленным на сто лет предшественником – Л. К. Тиффани.
В качестве примера можно привести работу Чихули по оформлению исторического здания железнодорожного вокзала в стиле модерн постройки 1911 г. в его родном городе Такома (1994 г.). Огромное фасадное окно закругленных очертаний, расчерченное геометрически правильными удлиненными переплетами оживлено как будто слетевшимися и беспорядочно прилепившимися к поверхности багряно-красными подобиями цветов-листьев, которые в словаре форм, изобретенных Чихули, носят название «Персы».
Его работы органичны в прямом и переносном смысле, будь то синтез с архитектурой или внедрение в городское пространство, интерьер или естественный ландшафт. Работая как самостоятельный мастер-художник с начала 1970-х гг., Чихули выработал определенный метод. Как правило, одна идея, общий замысел распространяется на целую серию работ, иногда весьма многочисленную, объединенную одним названием.
Первая серия такого рода, вдохновленная национальной индейской культурой – «Цилиндры одеял навахо» (1975) и вторая, исполненная в том же году – «Ирландские цилиндры» и «Цилиндры Улисса», пожалуй, единственные основаны на геометрической форме в сочетании с разнообразнейшими рисунками по непрозрачному стеклу – в первом случае теплых охристых оттенков, во втором – нежно-молочного и мятного цвета.
В последующих сериях – «Корзины» (1977), «Морские формы» (1980), «Пятна» («Macchia», 1981), «Персы» (1986), «Венецианцы» (1988), «Путти», «Икебана» (1989), «Нишима плавающая» (1991), «Люстры» (1992), «Цветы» («Fiori», 2003), «Посеребренные» (2009) – он отталкивается либо исключительно от органических форм, либо сочетает подобия органических и фигуративные формы с сосудообразными объемами (серия «Путти»).
Работы Чихули лишены сюжетности и повествовательности, они ассоциативны, но не символичны, поскольку не обладают скрытыми смыслами и многозначностью образа-символа. Чихули стал знаменит после того, как три его работы из серии «Корзины» по рекомендации известного искусствоведа Генри Гельдцалера были приобретены Музеем Метрополитен.
Импульс для серии «Корзины» из полупрозрачного стекла был получен от национальной индейской культуры, что само по себе не редкость для американского авангарда середины ХХ в. Наиболее известный пример – «тотемическая серия» 1940-х гг. Д. Поллока, специально изучавшего памятники североамериканского национального искусства.
В 1941 г. Адольф Готтлиб начал серию картин, основанную на знаках-символах индейской культуры американского северо-запада, которую он назвал «Пиктографы». Как и для Чихули, они послужили источником персонального репертуара форм и поэтики художника. В 1977 г. при посещении Исторического Общества в штате Вашингтон на Чихули произвели неизгладимое впечатление плетеные корзины, характерные для северо-западного побережья, украшенные геометрическими орнаментами.
Эти корзины не имеют твердого каркаса, им свойственны мягкие, округлые формы. Их плели из таких тонких кедровых веток (а также тончайших корней елей, вишни, ольхи, кедровой коры, побегов лесного хвоща и «медвежьей» травы и даже веточек черники), что сила тяжести заставляла их прогибаться, провисать под собственным весом, клониться книзу и в стороны. Чихули попробовал создать тот же эффект в стекле.
Решением стала асимметрия. Он заметил, что горячему стеклу несвойственно сообразовываться (conform) с геометрией. Стеклодувы часто используют инструменты (лопаточки, катальники), чтобы сформировать горячую выдуваемую массу, придать ей задуманную форму. Он подумал: «Что, если оставить стекло в покое, позволив ему, остывая, принять собственную форму».
Используя лишь жар, силу тяжести и центробежную силу, он позволил стеклу принимать произвольные неправильные очертания, и в процессе, создал один из необычных приемов в формообразовании стекла. «Мятые», вдавленные стенки сообщают сосудам естественный, органический характер.
Один из выработанных «узнаваемых» приемов отделки – слегка выступающие кромки сосудов, обведенные контрастным цветом (lip wrap). «Корзины» – сквозная тема в творчестве Чихули. Развиваясь во времени, «корзины» окончательно расстаются с относительно геометрически правильными формами первой серии («Корзины Пилчук», 1977) увеличиваются, видоизменяются, сочетаясь, например, с формой раковины, а значит, сближаясь с «Морскими формам» (1980), следующей по времени создания серией; горлышки неправильных очертаний либо сильно сужаются, либо широко открываются, заключая в себя меньшие по размерам сосуды.
Палитра цвета, поначалу ограниченная желтым, красным, коричневым, принимает все новые краски – черный, янтарный, рубиновый, табачный, лаймовый зеленый, мандариновый, нежный аквамариновый, кобальтово-синий. Цвет – сильная сторона выразительного языка художника: «Я одержим цветом – никогда не видел ни одного, который бы мне не понравился».
Неисчерпаемы и декоративные приемы отделки – пятна (серия корзин «Тигровая лилия» (1995); стеклянные нити, очерчивающие объем по вертикали или бегущие по кругу, по спирали, прерывистые линии, точечные, капельные узоры («Табачные корзины», 1980-е гг., 2008); вкрапления из кусочков и крошек стекла, сплавленных с телом сосуда. Стекло – прозрачное, полупрозрачное, матовое. Поверхности – гладкие, волнообразно-ребристые, мятые, морщинистые, складчатые.
Поначалу он позаимствовал и принятый музейный способ размещения корзин на полках и на длинных низких плоских поверхностях столов-постаментов из блестящего металла или из отполированного дерева, отчего усиливается отражающий эффект в дополнение к искусной подсветке.
Фирменным знаком стал прием помещения предметов малых форм в большие, скомпонованные в мини-инсталляции по цвету и размерам, чем достигается разнообразие эффектов восприятия – композиция целиком, взгляд сквозь устье главной вмещающей формы, проникновение глазом сквозь полупрозрачные стенки, скрывающие содержимое.
В дальнейшем большие инсталляции из таких наборов-гнезд вышли из музейных залов и расположились на земле в садах и оранжереях. После серьезной травмы плеча в 1979 г. (а еще ранее он лишился глаза в автокатастрофе) Чихули оставил позицию бригадира стеклодувов и сосредоточился на рисунках как отправной точке дизайна произведений из стекла, сотрудничая с разными мастерами-исполнителями его замыслов.
Рисунки Чихули имеют двойное предназначение – как проекты будущих работ – инструмент связи между видением художника и мастерами-исполнителями, и как самостоятельный вид творчества. Выполнены, как правило, на бумаге для акварели при помощи очень разнообразных материалов – акриловые краски, сухой металлический пигмент, уголь, графит, цветные карандаши, мелки, а иногда и кофе, соки и вино, что есть под рукой.
Инструменты для рисования тоже различны – кисти, тряпки, собственные руки. Способы нанесения – растирание, процарапывание, рисование, разбрызгивание, выдавливание краски из тюбиков. Размеры – от небольших, помещающихся на столе, до огромных, расстеленных на полу листов, так что работать над ними нужно стоя, лежа, сидя на корточках, меняя подходы.
Творческий метод основан на спонтанности исполнения и активности жеста, что характерно для американской «живописи действия» (action painting) или жестикулярной живописи (по терминологии Гарольда Розенберга), явленной Джексоном Поллоком (кстати, одним из любимых художников Чихули) и прочно вошедшей в практику живописи.
Однако в отличие от абстрактного экспрессионизма, в рамках которого возник этот метод, в работах Чихули всегда существует ядро реального наблюдения натуры, которое и ложится в основу образно-содержательного решения. Рисунки многообразно разработаны по цвету, богаты по текстуре, полны энергии. Именно из активного взаимодействия цвета, линии, пятна, найденного в рисунках, рождается замысел и окончательное решение в стекле.
В рисунках Чихули есть нечто общее со стеклом как материалом, находящимся в процессе становления и видоизменения. Рисунки стремятся зафиксировать, поймать нестойкое состояние между текучей и отвердевшей материей, они генерируют формы-идеи, которые затем творчески воплощаются в материале.
В Соединенных Штатах Америки творчеству активно работающего художника (в 2015 г. ему исполнится семьдесят четыре года) посвящена обширная литература, одна за другой следуют выставки в музеях и масштабные проекты, о нем спорят и говорят, он влиятельная и знаковая фигура в американском искусстве.
В отечественном искусствоведении первой высказалась о Д. Чихули как о художнике, владеющем уникальной техникой выдувания и не менее своеобразным авторским языком, Л. Казакова в своей монографии. В целом американское художественное стекло второй половины ХХ в. и творчество Д. Чихули в частности еще ждут своего исследования.
Отдельный интерес представляет проблема непрерывности художественного процесса в американском стеклоделии, традиции и новаторства, укорененности как в традиции мирового искусства, так и в современном художественном процессе. Д. Чихули успешно освоил все роли – ремесленник, художник, коллекционер, организатор, пропагандист искусства стекла, бизнесмен.
Неистощимый изобретатель малых и монументальных форм, образных решений, технических приемов, фактурно-цветовых и световых эффектов, он максимально расширил возможности экспонирования скульптурных предметов из стекла в их взаимодействии с природной, архитектурной и городской средой.