Все три — истинные горожанки. Одна фигура поставлена на роликовые коньки, другая стоит на асфальтовой мостовой, третья — на зеленом газоне. Эти реалии вводят зрителя в некое игровое пространство, рассматриваются им как приглашение стать участником игры, где мир искусства и реальный мир едва различимы. Поэтому фигуры даны в полный рост, поэтому они раскрашены в естественные цвета, поэтому газон — настоящий, трава изменяет со временем свою окраску, как в московских парках.
Изображенные персонажи воспринимаются и как люди, оказавшиеся среди нас, настоящих прохожих, и как ожившие манекены. Гипс, материал, традиционно считающийся подготовительным, предназначенным для промежуточного этапа освоения формы и обязательно впоследствии переводимый в бронзу или мрамор, металл или дерево, здесь самоценен и помогает скульптору в решении поставленной задачи. Гипс — это манекен, гипс — это символ чего-то временного, неокончательного. И в то же время гипс раскрашен и «подан» как конечный материал. Серьезное соседствует с ироничным, острота характеристики доходит до грани, за которой уже гротеск. Подобно тому как манекены меняют модели одежды, так и героини «носят» свое время, олицетворяют его.
В этом цикле заметен интерес А. Рукавишникова к пространственно-временным проблемам скульптуры. Он и в протяженности временных пауз, и в том, что цикл самим художником осознается неоконченным. Уже сейчас ведется работа над его следующим звеном. «Мне интересно, что нового вносит время в людей, в их облик и их поведение, в круг их интересов»,- говорит художник.
Изменчивое время и скульптура, которая это время останавливает, увековечивает… Какому времени принадлежат творения великих? Прошлому? Настоящему? Будущему?
Мы ставим памятники писателям и художникам, революционерам и ученым прошлого, потому что их опыт, их знания так нужны нам сегодня, так необходимы будут завтра.
